Поиск по сайту:

Кавалер Георгиевского креста 2 ст. Клепинин Григорий Захарович

Л.-Гв. Кексгольмского полка подпрапорщик Григорий Захарович Клепинин, крестьянин Пензенской губернии, Макшанского уезда, Мрайловской волости, села Марфина. Родился 1880 года ноября 17, православный, женат, имеет троих детей. До военной службы занимался подрядами по каменным работам. Окончил церковно-приходскую школу в с. Скачки, Пензенской губернии и 4-классное городское училище в г. Варшаве.

Призван на службу в 1902 году, в Л. Гв. Кексгольмский полк. В 1903 году назначен в полковую учебную команду, которую окончил первым. В 1905 году 5-го сентября произведен в фельдфебеля. В 1906 году с 26 августа остался на сверхсрочной службе. В 1908 году окончил первым в дивизии школу подпрапорщиков.

За боевые подвиги получил Георгиевские кресты: 4-й степени, № 2369; 3-й степени, № 546 и 2-й степени, № 81. 14 февраля 1915 года произведен в прапорщики.

С 15-го по 20-е августа 1915 года в Восточной Пруссии между д. д. Дитрихсдорф, Орицо, Ланы, Франкенау, Ранекен и Мушакен шли беспрерывные бои. Участвуя во всех сражениях, подпрапорщик Клепинин так рассказывает о своих подвигах: «16-го августа в 8 часов утра у дер. Дитрихсдорф, когда весь полк находился на дороге в колонне по отделениям, противник с трех сторон открыл ураганный артиллерийский огонь, из всех калибров. После первого же выстрела командир 2-го батальона полковник фон-Клуген приказал батальону принять вправо и занять позицию. Я находился с подпоручиком Дедюлиным при 1-м взводе, где было около 40 человек, впереди них

КЛЕПИНИН Григорий Захарович

1-я рота и правее 5-я рота. Артиллерийский бой продолжался до 2-х часов дня, после чего справа из лесу в 1000 шагах показались колонны немцев. Как только они вышли из лесу, мы немедленно переменили фронт и открыли частый ружейный и пулеметный огонь. Стрельба продолжалась около часу. Несколько раз приходило приказание отойти назад, но люди продолжали частым огнем расстреливать противника приблизительно на 300-400 шагов; наконец все патроны были израсходованы. Нижние чины кричали: «давай патронов», но достать их было никак нельзя. Много наших здесь было ранено и контужено! Наконец, мы стали ползти назад; противник это заметил и открыл сильный пулеметный огонь и в таких условиях нам пришлось двигаться шагов 400 под губительным огнем противника до ближайшего леса, куда нас прибыло всего лишь 12 человек с подпоручиком Дедюлиным.

При отходе с этой позиции мне было доложено ефрейтором пулеметной команды Жуковым, что за выбытием людей, они не могут вывезти свои два пулемета. Тогда я с оставшимися своими 12-ю человеками взял пулеметы и под губительным огнем противника, ползком, довез их и присоединил к пулеметным двуколкам. После этого я с остатками роты, блуждая по лесу между различными частями войск, нашел командира своей роты, капитана Редзко, контуженного в ногу. С ним было несколько человек нашей роты и человек 200 другой роты нашего полка. Вместе с ними мы присоединились к полку.

17-го августа в час ночи, командир полка приказал остаткам нашей роты двинуться цепью вперед по дороге, сказав, что мы должны прорваться к городу Янову; при этом командир полка в присутствии командира бригады Любарского добавил, что справа и слева немцы и мы находимся в критическом положении. Нас может только спасти быстрый маневр, поэтому нам необходимо до наступления рассвета добраться до г. Янова. Впереди всех нас шли 4 человека нашей роты, затем я с капитаном Редзко, полковой адъютант и подпоручик 3-й гвардейской артиллерийской бригады Гедлунд; сзади шла цепь от нашей роты, затем пулеметная команда и артиллерия, прикрывавшая остатки нашего полка. Пройдя шагов 500, мы были остановлены немецким огнем, открытым по нас, а следовавшая за нами часть полка оторвалась. Мы немцам ответили также огнем и перестрелка продолжалась около часу, после чего мы отошли влево, но снова попали под пулеметный огонь немцев. Таким образом мы пробыли в лесу до 7 часов вечера, не имея возможности присоединиться к своим. Наконец в 7 часов вечера мы очутились между двух пулеметных огней и, как потом оказалось, с одной стороны стреляли наши. Мы легли на землю и минут через 20 увидели раненого русского офицера, бегущего от немцев, который, увидев нас, крикнул: „братцы, здесь немцы, там наши" и бросился бежать через поляну по направленно пулеметных выстрелов с другой стороны. Тогда мы тоже побежали за ним. По нас стреляли и немцы и наши и, только благодаря случайности, никто в это время не был ранен. Пробежав шагов 400, мы увидели лежащую цепь 141-го пехотного Можайского полка, а также здесь были и отдельные нижние чины других частей. Мы присоединились к Можайцам, после чего капитан Редзко и я приняли командование над остатками их полка, продолжая отбиваться от немцев, которые были уже шагах в 300-х от нас. Бой продолжался до 8 часов вечера, пока стемнело. С наступлением темноты, когда стрельба прекратилась, контуженный полковник Галлер, забрав своих людей, повел их, куда ему раньше было приказано, а мы направились к городу Янову.

Двинувшись в этом направлении, мы снова очутились между немецкими разъездами и пробыли в лесу ночь и целый день 18-го. Днем ходили мы по лесу взад и вперед для того, чтобы найти какой либо ориентировочный предмет, наконец нашли маленькую речушку, где и остановились. Затем уже вечером в 9 часов 18-го, наметив по карте направление, мы двинулись к городу Янову. По дороге встречались немецкие разъезды, прорывались мы через их цепи и, наконец, в одном месте у железной дороги, вблизи будки № 15, были замечены немецкими бронированными автомобилями, которые в течение 2-х часов не давали нам возможности даже подняться с земли. Наконец после долгой безрезультатной стрельбы, автомобили разъехались в стороны, а мы, воспользовавшись этим и темнотой, стали по одному переходить на железную дорогу. От ж. д. до Янова оставалось верст 12-ть и мы снова двинулись в путь.

Кавалер Георгиевского креста 2 ст. Клепинин Григорий Захарович, его подвиг

Клепинин помогает раненому командиру роты капитану Редзко перейти через реку Оржец под огнем противника.

В 4 часа утра подошли к р. Оржец и стали искать переправы. Но не найдя ни моста, ни лодки, решили переправляться вплавь. Сняв верхнее платье, я отнес на противоположный берег винтовку и 200 боевых патронов, а затем вернулся и, взяв контуженного капитана Редзко, вместе с ним поплыл на другую сторону. К счастью, река была не очень глубока и я всего лишь два раза окунул капитана с головой. В этот день стоял по низким местам густой туман, что более всего и способствовало скрытному приближению к реке, которая охранялась беспрерывной цепью постов противника. Как только мы бросились в воду, немцы открыли ружейный огонь; мы отвечали по направлению выстрелов. Когда все наши 10 человек переправились, мы двинулись дальше и вскоре подошли к деревне Воля-Задунайская, где были встречены огнем неприятельского разъезда, состоявшего из 25 человек. Мы в свою очередь открыли по ним сильный огонь и выпустив каждый патронов по 5, бросились в штыки. Немцы не выдержали нашего натиска и бросились бежать, оставив двоих убитыми. В этой деревне мы на дороге нашли ящик боевых патронов и забрали его с собой. После этого двинулись дальше и пройдя версты три, пришли в другую деревню, где я нанял за 5-ть рублей подводу, на которой доставил 20-го августа капитана Редзко в г. Прасныш.

За все это я награжден тремя Георгиевскими крестами: 4-й степени — за общие действия и прорывы из неприятельского плена; 3-й степени — за спасение двух пулеметов 16-го августа; 2-й степени — за спасение жизни капитана Редзко, за что кроме того был произведен в чин прапорщика.

Будучи уже прапорщиком, представлен к ордену Св. Анны 4-й степени, Станиславу 3-й степени и к чину подпоручика.

9 сентября 1915 года около местечка Солы в лесу Гедлунд сзади шла цепь от нашей роты, затем пулеметная команда и артиллерия, прикрывавшая остатки нашего полка. Пройдя шагов 500, мы были остановлены у д. Лопоц; я на законном основании командовал второй ротой. В 5 часов вечера я получил от командира батальона приказание, что в 5 ч. 30 мин. вечера будет общая атака немецких окопов Л. Гв. Кексгольмским полком. Моя рота была на самом левом фланге полка; правее — 3-я рота, а левее меня находился Л. Гв. Петроградский полк, которому было известно, что наш полк будет атаковать немцев с фронта, а они должны поддерживать атаку огнем с фланга. Сзади в 500 шагах для поддержки была расположена наша 10 рота при командире роты подпоручике Юрковском. Между Петроградцами и моей ротой протекал ручей. Немцы беспрерывно день и ночь производили вырубку леса для укрепления и большого обстрела, а также делали засеки и проволочные заграждения.

Кавалер Георгиевского креста 2 ст. Клепинин Григорий Захарович

Раненый прапорщик Клепинин приказал пленным германцам сделать носилки и нести себя.

Немецкие окопы были в 50 шагах от нас. В 5 часов 30 минут наш полк двинулся в атаку. Когда мы находились уже в 20 шагах от немецких окопов, немцы бросились бежать. Мы стали преследовать и взяли несколько пленных. Двигаясь дальше около второй линии окопов на засеки, я был сражен пулей в правое бедро. Меня подхватил мой старший унтер-офицер Плотицын и потянул назад. Увидев кучу пленных немцев брошенных на произвол судьбы, я решил их использовать и угрожая револьвером, приказал им нести себя. Тогда они из палатки и кольев сделали носилки и, четыре человека немцев понесли меня, а денщик Яков Лобко, один солдат с 4 немецкими винтовками и раненый немец шли сзади, за носилками. В таком виде меня принесли к командиру нашего полка!!

А. Плавский.

Другие статьи сборника «Герои и трофеи Великой Народной войны», выпуск 3, 1916 г.

Полный Георгиевский кавалер Федосеев Константин Васильевич, фельдфебель 146-го пехотного Царицынского полка.
Полный Георгиевский кавалер Клименко Диомид Иванович, подпрапорщик Л.-Гв. Литовского полка.
Полный Георгиевский кавалер Шарловский Николай Мартынович, машинный кондуктор 2-го Балтийского флотского экипажа.
Полный Георгиевский кавалер Семенов Алексей Семенович, подпрапорщик пехотного Грязовецкого полка.

Смотреть близкое по теме:

Google