Голицына Екатерина Дмитриевна
Княгиня ЕКАТЕРИНА (Смарагда) ДМИТРИЕВНА ГОЛИЦЫНА, 1720-1761, дочь Молдавского господаря князя Дмитрия Константиновича Кантемира, родилась 20 (или 4-го) Ноября 1720 года. Отец её в 1711 г. принял русское подданство, переселился в Poccию и, получив от Петра I титул светлейшего князя, женился в 1717 г. на княжне Анастасии Ивановне Трубецкой (1700-1755; во втором браке бывшей за ландграфом Гессен-Гомбургским) и имел от неё двух сыновей, умерших в младенчестве, и дочь Смарагду-Екатерину. Потеряв отца на 4-м году, княжна Кантемир получила воспитание в доме матери, под наблюдением побочного её брата, Ивана Ивановича Бецкого, и, благодаря этому, по справедливости считалась одною из образованнейших русских женщин своего времени. Пожалованная в камер-фрейлины в 1744 г., она обвенчалась 28 Января 1751 г. с капитаном Измайловского полка князем Дмитрием Михайловичем Голицыным (1721-1793), впоследствии послом в Вене. Свадьба состоялась при дворе, с большим великолепием, в присутствии Императрицы Елисаветы, чужестранных министров и знатных обоего пола особ, а на другой день, при дворе же, был ужин и бал на 200 персон. В тот же день молодая княгиня Голицына была назначена действительной статс-дамой.
В 1757 г. Голицыны, в виду слабости здоровья княгини, получили позволение Императрицы Елисаветы отправиться в чужие края и приехали в Париж. Княгиня Голицына произвела в Париже большое впечатление, держала открытый дом и заинтересовала собой и свет, и двор, где нашла самый ласковый пpиeм. "Королева приняла княгиню Голицыну без всякой церемонии, в шлафроке, после обеда, в своей спальне, после чего она была введена к мадам Аделаиде, куда другая медам де-Франс изволили нарочно из своих покоев прийти, а оттуда прошла к дофинше. В тот же день была она и у госпожи маркизы Помпадурши, которая с несказанною ласкою ее приняла... Нельзя лучше и отличнее учинить пpиeмa знатной чужестранной даме: видела она королеву и королевскую фамилию приватно и в шлафроке, хотя все здешние дамы не могут при Дворе инако явиться как в робах; казалось для неё весь этикет отставлен был". Так не без удовольствия отмечает Ф. Д. Бехтеев в письме к Воронцову успех своей соотечественницы при Версальском дворе.
Много толков породила в Париже и тесная дружба Голицыной с известной трагической актрисой Клэрон (Clairon). Княгиня Голицына страстно привязалась к ней, осыпала ее подарками и "не могла двух часов без неё провести". Она заказала живописцу Ван-Лоо портрет Клэрон в роли Медеи и усиленно хлопотала о приглашении её на Петербургскую сцену. Эта дружба богатой Московской княгини с французской актрисой подала повод к прозрачным намекам в Парижской прессе, описывавшей отчаяние г-жи Клэрон, заболевшей от горя после смерти княгини. "Может быть, она потолстеет, когда придет в себя", говорили эпиграммисты, уверяя, что со смертью Голицыной она "овдовела". В то же время Фавар в своих мемуарах является защитником памяти княгини Голицыной. "Я хорошо ее знал", пишет он, "это была почтенная женщина, её нравственность была так же чиста, как её жизнь". Княгиня Голицына скончалась бездетною, в молодых еще летах, 2 Ноября 1761 г., в Париже; в следующем году прах её был перевезен в Петербург и предан земле в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры.
Страдая неизлечимой болезнью, от которой не помогали ни теплый климат, ни воды Пломбьера и Барежа, княгиня Голицына интересовалась медициной и по духовному завещанию оставила крупное пожертвование в пользу акушерского дела в России. На проценты с завещанного ею капитала в 20.000 руб. должны были отправляться через каждые 6 лет трое из питомцев Московского университета, природные русские, в Страсбургский университет, славившийся в то время лучшим преподаванием повивального искусства. На эти средства получили свое образование известные доктора Н. М. Максимович-Амбодик, автор многих научных трудов на русском и немецком языках, А. М. Шумлянский и другие первые представители акушерства в русских школах.
(С портрета Ш. Ван-Лоо, 1759 г.; находится в Голицынской больнице, в Москве.)
Ордена Российской империи (1)