Поиск по сайту:

Коллекционирование холодного оружия

Из книги Александра Викторова "Очерки практической фалеристики", СПб, 2011 г.

Повторю, что любая награда периода до 1917 года является редкой, не говоря уже о наградных документах и предметах военного быта. Сам факт, что хоть что-то сохранилось, пройдя через чрево коммунистического Молоха и дошло до наших дней, уже заслуживает удивления и обязывает нас почтительно относиться к этим реликвиям. Кстати, знаменитый московский собиратель, ныне покойный М. В. Порай непрестанно повторял окружающим это слово: «реликвии». Мне раньше казалось, что он явно преувеличивает значимость некоторых предметов из своей коллекции, называя их «реликвиями отечественной истории» и только теперь понимаю, как он был прав. О Марате мне сегодня напоминают многие реликвии, ранее хранившиеся в его богатой коллекции: проектный рисунок знамени императорского конвоя с собственноручными поправками Александра Второго, георгиевские ленты, обвивающие наградную трубу, серебряный русский кинжал, сделанный из трофейного штыка, клинок которого украшает насеченное золотом восьмистишие...

А вот замечательное собрание средневекового оружия, которое Марат собирал десятилетиями и которым дорожил больше всего, на редкость бездарно разошлось на столичном аукционе. Рыцарские мечи XV и XVI веков были определены оценщиками, как «дворцовые копии XIX века» и распроданы буквально за копейки. У меня сохранилась на память о Марате только изящная немецкая дага (кинжал для левой руки) XV века. Что ж, это тоже жизнь вещей, эпизод их бытования. Хорошо, когда оружие продолжает жить в чьих-то руках, именно так и должно быть. Это куда лучше, чем столетиями лежать на стеллажах глубоких музейных подвалов и чувствовать прикосновение равнодушных рук только при очередной инвентаризации...


Офицерская казачья шашка обр. 1881 года т.н.золотое оружие. Россия, 2-я пол. XIXв. Золото, сталь, шелк, серебряная канитель.	Шашка кавказская — анненское оружие. Россия, нач. XX в. Серебро, чернь, шелк.

Вообще, оружие — особая статья коллекционирования. Иногда это «статья» и в уголовно-юридическом смысле, многие коллекционеры могли бы рассказать очень грустные и поучительные истории, связанные с собиранием оружия. Классовый подход ко всем явлениям жизни, подкрепленный психозом «притаившегося врага», давал Советской власти повод не признавать за согражданами право на обладание каким бы то ни было оружием. Не только револьвером или ружьем, но даже прадедушкиной саблей, без надлежащего разрешения, гражданин владеть не мог. Истоки этого запрета мы можем обнаружить в первых декретах Советской власти, обязывавших буржуазию сдавать, под угрозой расстрела, не только огнестрельное, но и холодное оружие. Вряд ли большевики боялись восстания, поднятого людьми со шпагами и саблями в руках. Этот запрет, как мне кажется, имел глубокий символический характер. Цель власти, в общем, ясна и понятна, ведь оружие во все времена было отличительным признаком свободного человека. Шагал столетия назад, степью или лесом, оборванный, усталый путник, но меч на его бедре говорил каждому встречному: это идет не раб, а воин, пусть и попавший в трудное положение, но это свободный человек.

Любой государственный служащий, имевший классный чин в российской табели о рангах, обязательно имел и мундир, непременной принадлежностью которого была шпага. Неважно, что оружие это во многом утратило разящие свойства боевых шпаг прежних веков, оно все же оставалось оружием, способным убивать, то есть защищать своего владельца. Трогательная история гоголевского «маленького человека» имеет и обратную сторону: если бы робкий Акакий Акакиевич не нарушал установленных правил и носил положенную ему по форме шпагу, то возможно, неизвестные грабители не решились бы снять с него новую шинель и он не сошел бы с ума... Чтобы безнаказанно раздевать «маленького человека», он должен быть безоружным, это власть Советов хорошо осознавала. Пусть холодное оружие со временем стало лишь символом, обозначающим права его владельца на определенную свободу, вот этого символа и лишила людей власть большевиков. В результате тысячи шпаг и шашек, среди которых было немало памятников военной славы, по ночам выбрасывались испуганными людьми в воды Невы, Фонтанки, Мойки. И поныне рабочие на судах, производящих очистку невского дна, каждый год поднимают из воды остатки тех шпаг, палашей, кортиков, безвозвратно съеденных коррозией в агрессивной среде промышленных стоков. Но немало оружия сохранилось: в чуланах, на чердаках, на антресолях, и сегодня существуют прекрасные частные собрания русского наградного оружия, которым могут позавидовать музеи.

Я тоже отдал дань этому направлению собирательства, но когда цены на наградное оружие стремительно взлетели вверх, то уступил уговорам некоторых своих коллег и расстался с большинством клинков, украшавших стены. На память об этом этапе собирательства у меня сохранились лишь две шашки. Одна из них кавказская, с черневой надписью по серебру рукояти «За храбрость» и знаком ордена Св. Анны IV степени. Кстати, меня однажды пытались убедить, что эта шашка — искусная современная подделка. Возможно, я бы поверил знатокам, если бы не одно обстоятельство: разглядывая шашку, я случайно обнаружил на металле рукояти почти незаметные, стертые от времени надписи, нанесенные иглой: «Кара-Килисъ 1915 годъ В. Павловъ». Они говорят о том, что офицер, прапорщик или подпоручик 4-го Кавказского корпуса, по фамилии Павлов был отмечен орденом Св. Анны IV степени за летние бои 1915 года с турками, возле села Кара-Килис на реке Восточный Ефрат. Оружия, имеющего «привязку» к владельцу, остались считанные единицы, поэтому я и сберег эту шашку.

Вторая шашка казачья, образца 1881 года, так называемое «золотое оружие», владелец которого приравнивался к кавалерам ордена Святого Георгия. Шашка принадлежала, скорее всего, кому-то из участников русско-турецкой войны и была преподнесена награжденному уже после войны, возможно в подарок от общества офицеров (раньше ценные подарки от товарищей-сослуживцев были чрезвычайно популярны). Рукоять этой шашки, как и полагалось по статуту золотого оружия, отчеканена из золота 56 пробы. Оружие с эфесом, изготовленным в «статутном», драгоценном металле, встречается исключительно редко: в государственных музеях России таких предметов, в общей сложности, сохранилось не более пяти. Это объясняется тем, что стоимость подобного эфеса составляла более 300 рублей, такие деньги являлись для простых офицеров очень значительной суммой. Поэтому обычной практикой того времени было написание награжденным рапорта с просьбой выдать стоимость оружия деньгами, а для повседневного ношения заказывалась обычная шашка с бронзовым золочёным эфесом, как тогда говорили, «отделанным на манер золотого» и надписью «За храбрость». Такой эфес стоил недорого, около рубля или чуть больше.

Раздел: Статьи о наградах императорской России.

Александр Викторов "Очерки практической фалеристики", СПб, 2011 г.

Избранные статьи, относящиеся к коллекционированию предметов российской истории: