26 января 1904 г. находившиеся в нейтральном корейском порту Чемульпо (Инчхон) русские корабли – крейсер 1-го ранга «Варяг» и мореходная канонерская лодка «Кореец» – былиблокированы японской эскадрой контр-адмирала Уриу, имевшей в своем составе 1 броненосный, 5 легких крейсеров и 8 миноносцев [1]. В 9 час. 30 мин. утра 27 января командиру «Варяга» В.Ф.Рудневу было передано письмо японского адмирала, который предлагал русским кораблям уйти с рейда до 12 часов дня, обещая в случае отказа атаковать их прямо на рейде. В 11 час. 20 мин. оба корабля снялись с якоря, чтобы с боем прорваться в Порт-Артур, а в 11 час. 45 мин. выстрел с японского крейсера «Азама» возвестил начало боя, продолжавшегося ровно час. За это время «Варяг» своим огнем потопил японский миноносец и нанес повреждения двум крейсерам, но и сам получил 5 подводных пробоин, лишился почти всех орудий, потерял убитыми 1 офицера и 30 нижних чинов, ранеными более или менее серьезно – 3 офицеров и 85 нижних чинов; более 100 человек легко раненых не сочли нужным заявить об этом после боя. Сам В.Ф.Руднев был контужен и ранен в голову. «Кореец» потерь и повреждений не имел; японцы сосредоточили весь огонь на «Варяге», резонно полагая, что после уничтожения нового быстроходного (до 24 узлов) крейсера тихоходный (не более 13,5 узлов) «Кореец» от них не уйдет.

Осмотрев крейсер после возвращения на рейд Чемульпо и убедившись в полной невозможности вновь вступить в бой, В.Ф.Руднев принял решение затопить корабль «не желая дать неприятелю возможность одержать победу над полуразрушенным крейсером» [2]. В 18 час. 10 мин. кренясь на левый борт, «Варяг» погрузился в воду. Командир «Корейца» Г.П.Беляев, получив извещение о предполагаемом затоплении крейсера, взорвал свой корабль.

Команды обоих кораблей были свезены на иностранные крейсеры, стоявшие на рейде Чемульпо: английский – «Тальбот», французский – «Паскаль» и итальянский – «Эльба». Американский крейсер «Виксбург» принять русских моряков отказался «за неимением подлежащего разрешения» [3].

Телеграфное донесение В.Ф.Руднева о бое, опубликованное в «Летописи войны с Японией» датировано 5 февраля 1904г. [4], а 17 февраля на имя Генерал-Адмирала Великого Князя Алексея Александровича поступила телеграмма от наместника Его Величества на Дальнем востоке адмирала Е.И.Алексеева, который, указывая, что «примерное мужество и самоотверженность командиров, офицеров и команд, проявленные в этом славном деле, заслуживают особой похвалы и достойны Монаршего внимания», ходатайствовало «награждении командиров, офицеров и команд соответственными их боевым заслугам Всемилостивейшими наградами, при чем <...> командиров считал бы заслуживающими награждения орденом Св. Георгия четвертой степени» [5].

23 февраля был подписан приказ о награждении участников боя при Чемульпо: «В воздаяние геройского подвига, оказанного крейсером 1 ранга “Варяг” и мореходною канонерскою лодкою “Кореец” в бою при Чемульпо 27-го января сего года с неприятелем, значительно превосходившим их силою и числом Государь Император соизволил пожаловать; Крейсера 1 ранга “Варяг”: Командиру, капитану 1-го ранга Рудневу 1-му – орден св. Георгия 4-й степени и звание флигель-адьютанта; старшему офицеру, капитану 2-го ранга Степанову 3-му; лейтенантам: Берлингу, Зарубаеву и Евгению Беренсу; мичманам: Александру Шиллингу, Черниловскому-Сокол, Лобода, Губонину, Эйлеру и Балку; корпуса инженер-механиков флота: помощникам старших инженер-механиков Лейкову и Солдатову и младшим инженер-механикам Зорину и Спиридонову и врачам: старшему, коллежскому советнику Храбростину и младшему, лекарю Банщикову – орден св. Георгия 4-й степени; титулярным советникам: содержателю по шкиперской части Барсукову и комиссару Денисову – орден св. Станислава 3-й степени с мечами; содержателю но машинной части Маркелову – орден святой Анны 3-й степени с мечами. Мореходной канонерской лодки “Кореец”: Капитанам 2-го ранга: командиру лодки Беляеву 2-му – орден св. Георгия 4-й степени; старшему офицеру Засухину – орден св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом; лейтенантам: Степанову 8-му и Левитскому – орден св. Станислава 2-й степени с мечами; мичманам Бойсману и Бутлерову – орден св. Анны 4-й и степени с надписью “за храбрость”; Бирилеву – орден св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом; корпуса инженер-механиков флота младшему инженер-механику Франку – орден св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом; младшему врачу, лекарю Меркушеву – орден св. Станислава 3-й степени с мечами. Всем нижним чинам этих судов – знаки отличия Военного Ордена 4-й степени» [6].

При назначении наград команде «Корейца» впопыхах забыли, что на канонерской лодке могли остаться нижние чины, награжденные Знаком отличия Военного Ордена 4-й степени 12 июня 1900 г. за взятие фортов в Таку во время похода в Китай [7]. Действительно, машинный квартирмейстер первой статьи Станислав Верпаховский и старший комендор Платон Диких уже имели эту награду, о чем Г.П.Беляев и сообщил 18 марта 1904 г. телеграммой на имя Морского министра [8]; 22 марта им были пожалованы Знаки отличия 3-й степени [9].

Подвиг моряков «Варяга» и «Корейца» с самого начала использовался для возбуждения патриотических настроений среди населения Империи [10]. Инициатором этой кампании был, по-видимому, Генерал-Адмирал Великий Князь Алексей Александрович. К тому времени, когда поступило ходатайство Е.И.Алексеева, к награждению орденом Св. Георгия 4-й степени был уже представлен командир эскадренного броненосца «Ретвизан» капитан 1-го ранга Э.Н.Щенснович, отличившийся при отражении атак японских миноносцев и брандеров на рейд Порт-Артура в ночь с 11 на 12 февраля. Вероятно не без подсказки Генерал-Адмирала Император задержал его награждение до 1 марта [11] и распорядился представить к наградам за бой при Чемульпо «в первую очередь» [12]. Еще бы! Жертвенный подвиг во имя Монарха и Отечества, к тому же совершенный в первые часы войны, как нельзя лучше подходил для пропагандистских целей. При этом первенство в награждении имело большое значение как наглядное осуществление принципа «за Богом молитва, а за Царем служба не пропадет».

Команды «Варяга» и «Корейца» прибывали на Родину морем, первыми их встречали Одесса и Севастополь. Здесь им раздавались награды, спешно высланные из Санкт-Петербурга, причем, как впоследствии выяснилось, впопыхах позабыли отправить в Капитул Орденов списки нижних чинов с перечислением номеров врученных им крестов для внесения в общий список. 10 апреля, через три дня после прибытия в Севастополь последней группы моряков, команды во главе В.Ф.Рудневым выехали в столицу. Торжества в их честь начавшиеся в Одессе и Севастополе, продолжались на всем пути следования и сопровождались большим подъемом патриотических чувств. В Москве на вокзале морякам была устроена торжественная встреча; их путь к месту размещения, Спасским казармам, пролегал между шпалерами войск, воспитанников военно-учебных заведений и многотысячной толпы. Все стремились приветствовать и обласкать героев, начиная с Командующего войсками Московского военного округа Великого Князя Сергея Александровича и кончая Английским клубом.

Апофеоза торжества достигли в Санкт-Петербурге, куда команды «Варяга» и «Корейца» прибыли 16 апреля. На платформе Николаевского вокзала их встречали депутации от Санкт-Петербургского дворянства и от городского управления, генералитет, штаб и обер-офицеры и нижние чины гарнизона, имевшие ордена Св. Георгия или Знаки отличия Военного ордена. Прибывшие на поезде моряки после приветствий встречающих двинулись, предшествуемые двумя хорами музыки, между выстроенными шпалерами в парадной форме при холодном оружии войсками столичного гарнизона к Зимнему дворцу. На всем пути их приветствовали несмолкаемые перекаты «ура» тысяч людей, заполнивших площади, улицы и даже крыши. Выйдя на Дворцовую площадь, моряки построились фронтом к Зимнему дворцу. По окончании парада, который принимал Император Николай II, команды «Варяга» и «Корейца» были введены во дворец. Здесь после молебствия с возглашением вечной памяти войнам «живот свой за Царя и Отечество на поле брани положившим» состоялся завтрак. Столы для нижних чинов были сервированы в Николаевском зале, офицеры разместились за Высочайшим столом в концертном зале. В речи, обращенной к командам героических кораблей, Император поставил их подвиг в один ряд с подвигами «Азова» и «Меркурия» и закончил словами: «От души спасибо вам, что поддержали честь Андреевского флага и достоинство Великой Святой Руси». Обращаясь во время завтрака к офицерам, Император сказал: «Блестящие подвиги “Варяга” и “Корейца”, столь славные для нашего оружия, Я должен всецело приписать достоинству командиров и всех офицеров <...> Желая увековечить память об этом событии, Я повелел выбить медаль для ношения всеми вами, а также и для нижних чинов. Да послужит она, в назидание потомству, напоминанием о столь знаменательном подвиге» [13]. В тот же день, 16 апреля 1904 г., был подписан указ, которым «<…> ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР соизволил пожаловать орден Св. Великомученника и Победоносца Георгия 4-й степени: Старшему офицеру лодки, Капитану 2-го ранга Засухину. Лейтенантам: Степанову 8-му и Левитскому. Мичманам: Бойсману, Бутлерову и Бирилеву. Корпуса Инженер-Механиков Флота младшему инженер-механику Франку. Младшему врачу, лекарю Меркушеву» [14]. Таким образом, все офицеры «Корейца», не имевшего в бою 27 января ни потерь ни повреждений, стали кавалерами ордена Св.Георгия, в то время как троим варяжцам пришлось удовольствоваться самыми скромными наградами. Эта, по флотскому выражению того времени, «гафа» [15] явилась результатом небрежного проведения российской бюрократией развернутой ею пропагандистской кампании. Конечно, решение о награждении офицеров «Корейца» могло быть принято Императором спонтанно, под влиянием внезапно нахлынувших чувств, но последовавшая тут же собственноручная раздачи крестов [16] говорит о другом, ведь орденские знаки нужно было заблаговременно доставить из Капитула Орденов.

Из Зимнего дворца команды «Варяга» и «Корейца» отбыли в половине четвертого [17] в Народный дом Императора Николая II на спектакль в их честь. Санкт-Петербургское городское управление чествовало командиров и офицеров в особом торжественном заседании. Моряков приветствовали представители столичного дворянства, от имени населения города речь произнес Городской голова.

В тот же день команды «Варяга» и «Корейца» выехали в Кронштадт и Либаву; торжества окончились и героев отправили подальше от столицы, а варяжцев вообще разбросали по флотам и портам [18].

Установление серебряной памятной медали в честь боя носит менее выраженный пропагандистский характер, поскольку она заведомо не могла быть изготовлена и роздана в ходе торжеств. Вообще, приготовление медали тиражом несколько сот экземпляров не может считаться чем-то необычным, некоторые российские наградные медали изготовлялись даже в единичных экземплярах [19].

Работа над ее проектом началась, но всей вероятности, в конце марта начале апреля 1904 г. О ходе работ по изготовлению медали можно узнать из письма, отправленного 5 июля 1904 г. Великим Князем Георгием Михайловичем Генерал-Адмиралу Великому Князю Алексею Александровичу: «Государь Император Высочайше изволил повелеть мне заказать на Санкт-Петербургском Монетном Дворе проект серебряной медали в память боя “Варяга" и “Корейца” под Чемульпо – участникам этого боя для ношения на груди на ленте с изображением Андреевского флага. 10-го минувшего Апреля Государь Император соизволил удостоить Высочайшего одобрения исполненный художником Васютинским проект медали и Санкт-Петербургский Монетный Двор приступил к изготовлению штемпелей для нее. 5 июня Государь Император соизволил выразить мне Свою Высочайшую волю, чтобы было выбито но числу участников боя 697 экземпляров названной медали и чтобы все расходы но изготовлению ее были покрыты из военного фонда. В настоящее время медали изготовлены и 5 Июля всеподданнейше представлены мною Государю Императору согласно полученному мною повелению Его Величества. Расходы по изготовлению названной медали и штемпелей для нее, как уведомило Контору Моего Двора Управление Санкт-Петербургского Монетного Двора отношением от 15 Июня за № 18823, обошлись в 969 рублей, каковые деньги подлежат зачислению в государственные доходы по пар. 24 в ст. 2 – 249 руб. 98 коп. и ст. 3 – 689 руб. 2 коп. сметы Особенной Канцелярии по Кредитной части. О сумме расходов по изготовлению лент для медалей я сочту долгом довести до сведения Вашего Императорского Высочества по представлении счета поставщиком Двора Его Императорского Величества Фокиным» [20]. Эта сумма вскоре стала известна – 284 рубля [21].

На лицевой стороне медали в лавровом венке помещен крест Св. Георгия [22] на банте из орденской ленты, окруженный надписью: «ЗА БОЙ ВАРЯГА И КОРЕЙЦА 27 ЯНВ. 1904 г. –ЧЕМУЛЬПО–»; на обороте изображены идущие на бой русские корабли, осененные четырехконечным крестом. Диаметр медали несколько больше традиционно принятой для наградных медалей такого типа – 30 мм [23].

Эту работу выдающегося медальера А.Ф.Васютинского трудно назвать удачной хотя бы потому, что документально точное и художественно выразительное изображение героических кораблей оказалось наоборотной стороне медали, где его никто не мог видеть. Пока нельзя сказать, явилось ли это результатом спешности заказа или было вызвано «Высочайшим» вмешательством. Однако при изображении кораблей стремились добиться действительно документальной точности: только что вернувшемуся в Россию Г.П.Беляеву был направлен телеграфный запрос: «Телеграфируйте срочно подробно в Военно-Морской Ученый Отдел с каким рангоутом “Кореец” вышел в бой» [24]. Изображение канонерской лодки на медали полностью соответствует ответу Г.П.Беляева: «В бою имел мачты, фокарей и бизанный гафель» [25]. Документально точна и вся композиция, при выходе с рейда «Кореец» шел впереди «Варяга» [26].

Официально медаль была утверждена 5 июня 1904 г. [27], а 12 июля первые ее экземпляры были доставлены в штаб Командующего сводным отрядом флотских экипажей в Санкт-Петербурге для выдачи награжденным, заступавшим в караул во дворец Генерал-Адмирала Великого Князя Алексея Александровича [28].

Из справки о распределении команд обоих кораблей видно, что команда «Корейца» полностью оказалась в Кронштадте, а из варяжцев 90 человек оказались в Кронштадте, 235 – на Черноморском флоте, 50 – в Санкт-Петербургском экипаже, 100 – в порту Императора Александра III, 10 – в Ревеле, 12 – в Каспийском экипаже в Баку, 3 – в Свеаборге; местонахождение около 10 человек не было к этому времени (9 июля 1904 г.) установлено [29].

В середине июля медали были отправлены по назначению и получены: в Свеаборге – 19 июля, в Ревеле – 24 июля, в порту Императора Александра III – 30 июля и на Черноморском флоте – 31 августа [30].

Патриотический бум не затронул только одного человека из команд обоих кораблей, им был находившийся во время боя на «Варяге» священник Михаил Руднев, по-видимому, сочли, что это неприлично его сану. 23 февраля -1904 г. М.Рудневу был пожалован «золотой наперсный крест из Кабинета ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА для ношения на ленте ордена Св. Великомученика Георгия» [31], который был отправлен по назначению из Камеральной части Кабинета 28 февраля [32]. До М.Руднева этой награды было удостоено всего 111 священников [33].

Если развернутая властями вокруг «Варяга» и «Корейца» пропагандистская кампания достигла определенных результатов внутри Империи, вызвав патриотический подъем, то на армию она произвела, пожалуй, противоположное впечатление: «Для каждого было ясно, что если от командира судна требовалась некоторая решимость, чтобы идти навстречу превосходному в силах неприятелю, то со стороны остальных чинов одно присутствие на корабле (может быть и невольное) само по себе не составляло еще заслуги, достойной награждения высшим военным орденом» [34].

Последующие события как-то отодвинули на второй план сражения первых дней войны. Подвиг «Варяга» и «Корейца», конечно, помнили, но к людям этот подвиг совершившим, у властей интерес пропал. Так, В.А.Меркушеву, не получившему орден в одно время с другими офицерами «Корейца», он был выдан только в июле 1912 г. [35]. Удивляться тут нечему, пропустившему свой выход участнику патриотического спектакля пришлось на себе испытать неповоротливость и равнодушие родимой бюрократической машины. Мало того, всего через десять лет А.Витмер на страницах журнала «Разведчик» простодушно удивлялся тому, что офицеры «Корейца» получили за бой 27 января 1904 г. по два ордена, в то время как офицеры «Варяга» – по одному [36].

Все сказанное выше вовсе не является попыткой переоценки боя при Чемульпо. Подвиг «Варяга» и «Корейца» стал всеми признанным символом мужества и стойкости русских моряков. Президиум Верховного Совета СССР в ознаменование пятидесятилетия со дня героического подвига указами 8 февраля, 24 августа 1954 г., 10 марта, 9 августа 1955 г. [37] наградил оставшихся в живых участников боя медалями «За отвагу». Впрочем, еще Император Николай I однажды заметил: «а что наши моряки храбро дерутся, это нам не новое» [38].

---