Поиск по сайту:

Шпага Суворова. Памяти В.Н. Грусланова.

Из книги Александра Викторова "Очерки практической фалеристики", СПб, 2011 г.

Есть такая, много раз издававшаяся, книга, называется «Шпага Суворова». Она написана для школьников и, наверняка, в детстве многие читали ее. Написал книгу известный историк, ленинградский коллекционер В. Н. Грусланов. Это был очень интересный человек, участник Первой мировой войны, казак-разведчик, награжденный несколькими Георгиевскими крестами. Перешедший на службу в Красную Армию, Владимир Николаевич с молодых лет увлекся великим Суворовым и всю свою жизнь собирал реликвии, связанные со знаменитым полководцем. После Гражданской войны Грусланов работал в Артиллерийском музее, в годы Великой Отечественной войны добровольно вернулся в строй и дошел до Берлина, после войны снова работал в музее, а затем возглавил Суворовский музей в Ленинграде. Им написаны несколько книг, посвященные розыску суворовских реликвий и все его рассказы неизменно заканчиваются так: «этот предмет я передал на хранение в такой-то музей...» Ничего иного музейный работник Грусланов и не мог написать, этика советского музейщика и само время не оставляли ему выбора. Но, разумеется, его личная коллекция существовала, хотя он нигде ни словом не упоминает про нее.

Так вот, в «Шпаге Суворова» Владимир Николаевич рассказывает, как долго и упорно разыскивал он шпагу великого русского полководца, исчезнувшую в годы революции. Повесть небольшая, написана живо и интересно, желающие могут прочитать ее сами, но обращаю внимание читателей на два факта: шпага пропала, вместе с другими реликвиями, из музея лейб-гвардии Семеновского полка в 1918 году, а была обнаружена спустя тридцать лет, среди старого театрального реквизита. Связывая воедино эти события, автор рассказывает нам длинную и путаную историю, суть которой сводится к тому, как он случайно узнал о неком офицере-художнике, начальнике музея Семеновского полка. По версии Грусланова, суворовские вещи неведомым образом оказались после революции у начальника музея дома. Объясняет Грусланов поступок офицера-семеновца желанием... спасти суворовскую реликвию, чтобы она не попала в руки белогвардейцев генерала Юденича, чьи войска наступали тогда на революционный Питер. Оставим на совести старого большевика Грусланова этот пассаж и не забудем: книжка впервые увидела свет в 1950 году. Помимо шпаги, дома у офицера оказался полковой призовой кубок, петровский палаш Ибрагима Ганнибала и тульский пистолет 18 века. Затем, желая понадежнее спрятать реликвии (очевидно, от тех же белогвардейцев), наш офицер, уже работая художником в ленинградском театре, спрятал музейное оружие в театральном реквизите, где его и обнаружил, спустя три десятилетия, Грусланов.

При всем уважении к покойному автору «Шпаги Суворова», история с вороватым гвардейским офицером, спрятавшим музейные реликвии в театральной кладовой, мне кажется совершенно неправдоподобной. Дело, полагаю, обстояло несколько иначе: Грусланов действительно много лет искал шпагу по городским музеям и, зачем-то, по архивам и библиотекам. Возможно, что там он и узнал общеизвестный ныне факт: старинное оружие из полковых музеев гвардии поступило в театры и клубы Ленинграда. Очевидно, искать реликвию в подобных местах музейному работнику Грусланову раньше даже в голову не приходило. Причем этого оружия было очень много: я лично имел удовольствие держать в руках наградные кирасирские палаши и именные пажеские шпаги с нанесенными на них в театре инвентарными номерами, которые некий предприимчивый владелец оружейной коллекции периодически «выкупал» у театральных бутафоров еще в семидесятых годах прошлого века. И сам Грусланов пишет, что какого только оружия не нашел он тогда в театральной кладовой, вплоть до петровских алебард и павловских эспантонов.

Понятно, что такие предметы могли поступить только из полковых музеев, а театров в Ленинграде перед войной было не так уж и много, вот и отыскал там упорный собиратель искомый предмет. Но не мог же коммунист Грусланов написать, что бесценную национальную реликвию Советская власть варварски забросила в театральную бутафорию? Вот и родилась история про неизвестного офицера, стащившего из музея шпагу, чтобы потом отнести ее в театр. Косвенно мое предположение подтверждается обнаружением в театре и других экспонатов музея, о чем пишет сам Грусланов. А вот где теперь эта, спасенная из театра Владимиром Николаевичем шпага Суворова, как и палаш знаменитого арапа Петра Великого, я не знаю: в действующей экспозиции Суворовского музея их нет и, насколько я помню, не было. Будем надеяться, что шпага Суворова хранится где-то в запасниках и мы когда-нибудь увидим ее. Но в чем смысл демонстрации музеем второстепенных экспонатов и копий при сокрытии настоящих реликвий, я не понимаю.

Фрагмент гравировки ножен кинжала, принадлежавшего В. Груславнову. Россия, начало ХХ века. Серебро, чернь.

История эта получила довольно неожиданное завершение. Когда уже была написана эта глава, в которой я подверг сомнению историю находки шпаги Суворова, рассказанную легендарным Владимиром Николаевичем Груслановым, мне предложили приобрести по случаю кавказский кинжал. К кавказскому оружию я всегда был равнодушен, но данный предмет просто счел неким «знаком свыше». На обороте серебряных кинжальных ножен было выгравировано: «Лихому разведчику Георгиевскому кавалеру мл. уряднику 3-го Судженско-Владикавказского Казачьего полка В. Грусланову от сотника князя А. Алиева, Дербент 25 дек. 1916 года». Левей этой надписи, в отдельной рамке, были написаны всем знакомые слова: «Глазомер, быстрота, натиск». Так вот откуда у писателя Грусланова любовь ко всему суворовскому! Оказывается, ее привила ему царская армия!

Еще раз я перелистал книжки, написанные Груслановым, и в «Дорогих реликвиях» отыскал строки о том, что всю Великую Отечественную войну при писателе была старая серебряная шашка с надписью: «Младшему уряднику Сунженско-Владикавказского полка Владимиру Грусланову от сотника А. Алиева 25 декабря 1916 года». Стало очевидно, что командир сотни подарил разведчику не только шашку, а полный набор холодного оружия, полагавшегося к казачьей форме. В рассказе автор, по своему обыкновению, упомянул, что шашка была после войны подарена им Суворовскому музею, но ее, как и шпагу Суворова, я там, увы, не видел. Не стал я оставлять себе старый кинжал: его лезвие был давно и по-варварски, на точильном круге, срезано под самую рукоять. Думаю, что сделал это сам писатель: эпоха 1930-50-х годов породила много искалеченного таким образом оружия, владельцы которого боялись обвинений в «хранении оружия с целью подготовки к террористическому акту в отношении руководителей партии и государства», по терминологии НКВД. Возвращая останки кинжала владельцу, и коснувшись последний раз ладонью его серебряной рукояти, я поймал себя на мысли: «Словно за руку с Владимиром Николаевичем попрощался...»

Раздел: Статьи о наградах императорской России.

Александр Викторов "Очерки практической фалеристики", СПб, 2011 г.

Избранные статьи, относящиеся к коллекционированию предметов российской истории: