Лозовский Е.В. Заметки о медали за бой “Варяга” и “Корейца” при Чемульпо.

>> Статьи Лозовского Е. В о наградах России.

Медаль, учреждённая для награждения участников боя “Варяга” и “Корейца” при Чемульпо является если не самой знаменитой, то одной из самых известных российских медалей. Тем не менее, история ее учреждения не относится к числу достаточно изученных, как и вообще история награждения команд “Варяга” и “Корейца”.

Приказом 23 февраля 1904 г. участники боя при Чемульпо получили следующие награды: Св. Георгия 4-й степени – командиры обоих кораблей (В.Ф.Руднев получил еще и звание флигель-адъютанта), все строевые офицеры, механики и врачи “Варяга”, всего 19 человек; из троих чиновников, состоявших в команде “Варяга”, двое – орден Св. Станислава 3-й степени с мечами и один – орден Св. Анны 3-й степени с мечами; старший офицер “Корейца” – орден Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом, а остальные – так называемые “очередные” награды, то есть следующие по старшинству за теми, которые у них уже были: двое – орден Св. Станислава 2-й степени с мечами, двое – орден Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом, двое – орден Св. Анны 4-й степени с надписью “за храбрость”, корабельный врач – орден Св. Станислава 3-й степени с мечами, но без банта; всем нижним чинам обоих кораблей были пожалованы Знаки отличия Военного ордена 4-й степени[1]. Кроме того, корабельному священнику “Варяга” Михаилу Рудневу в этот же день был пожалован “золотой наперсный крест из Кабинета ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА для ношения на ленте ордена Св. Великомученика Георгия”[2]

Столь щедрые награды, особенно в отношении офицерского состава, можно назвать беспримерными – они превзошли даже те, что были пожалованы команде брига “Меркурий”, вышедшего победителем из неравного боя с двумя турецкими линейными кораблями 14 мая 1829 г. Тогда Знаками отличия Военного ордена также были награждены все нижние чины, а вот орден Св. Георгия 4-й степени получили только командир корабля капитан-лейтенант А.И.Казарский и самый младший в чине офицер, поручик корпуса штурманов И.П.Прокофьев, на импровизированном военном совете первым предложивший вступить в сражение с врагом, а когда будет сбит рангоут, откроется сильная течь или бриг будет лишён возможности сопротивляться, взорвать “Меркурий”, сцепившись с одним из неприятельских кораблей. Он, кстати, стал одним из немногочисленных офицеров, получивших этот орден по той самой статье Георгиевского Статута, о которой весьма иронически отозвался в своих стихах Д.В.Давыдов, ещё не партизан, не Георгиевский кавалер и не генерал: “Пусть Фортуна для досады, / В умножение всех бед / Даст мне чин за вахтпарады / И Георгья за совет!”. Остальные офицеры “Меркурия” были награждены орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом.

Чего более могли ожидать участники боя у Чемульпо? Однако, 16 апреля 1904 г. во время завтрака в Зимнем дворце, на котором присутствовали команды обоих кораблей, Император Николай II объявил о награждении орденом Св. Георгия 4-й степени всех офицеров “Корейца”, включая механика и врача[3], а затем, обращаясь к офицерам, сказал: “Блестящие подвиги “Варяга” и “Корейца”, столь славные для нашего оружия, Я должен всецело приписать достоинству командиров и всех офицеров <...> Желая увековечить память об этом событии, Я повелел выбить медаль для ношения всеми вами, а также и для нижних чинов. Да послужит она, в назидание потомству, напоминанием о столь знаменательном подвиге”^[4]. Кстати сказать, эти его слова, подтвержденные в дальнейшем приказом по Морскому ведомству, начисто опровергают утверждения некоторых историков о том, что этой медалью были награждены лишь нижние чины обоих кораблей^[5].

Столь высокая оценка, такие чрезвычайно щедрые награды могут показаться удивительными, если принять во внимание, что первоначально телеграмма с сообщением о героическом бое двух российских кораблей против целого отряда японских, полученная из Шанхая 5 февраля 1904 г. от перебравшегося туда из Сеула на французском крейсере “Гедон” российского посланника в Корее А.И.Павлова, не вызвала никакого отклика у Императора Николая II; запись в его дневнике под этой датой “пришло длинное донесение с подробностями боя 27-го января”[6] подразумевает телеграмму Наместника на Дальнем Востоке Е.И.Алексеева о морском бое этого числа под Порт-Артуром, действительно – длинную и подробную[7]. Так что ничто не предвещало грядущих наград и чествований.

В.Д.Доценко считает награждение моряков “Варяга” и “Корейца” инициативой Наместника на Дальнем Востоке адмирала Е.И.Алексеева и старшего флагмана Тихоокеанской эскадры вице-адмирала О.В.Старка, проявивших на самом пороге войны “полную беспечность, а если точнее – преступную халатность”[8]. Автору неизвестно, предпринимал ли Старк какие-либо шаги в этом направлении, но первым толчком к развернувшейся вскоре кампании по награждению моряков “Варяга” и “Корейца”, переведённой затем в пропагандистскую стала телеграмма Алексеева Генерал-адмиралу Великому Князю Алексею Александровичу, полученная из Мукдена 17 февраля 1904 г.: “Хотя мною не получено донесения командиров крейсера “Варяга” и канонерской лодки “Кореец” о бое под Чемульпо 27-го Января, но, основываясь на сообщении нашего Посланника в Сеуле Действительного Статского Советника Павлова, примерное мужество и самоотверженность командиров, офицеров и команд, проявленные в этом славном деле, заслуживают особой похвалы и достойны Монаршего внимания. На основании чего почитаю долгом всепреданнейше ходатайствовать пред Вашим Императорским Высочеством о награждении командиров, офицеров и команд соответственными их боевым заслугам Всемилостивейшими наградами, при чем, согласно пункта 72 статьи 295 Учреждения Орденов, командиров считал бы заслуживающими награждения орденом Св.Георгия четвертой степени”[9]. Замечу, что Павлов находился в двадцати четырёх километрах от места боя и поэтому не был его свидетелем.

Нет сомнений, что Алексеев, проявивший в первые дни войны совершеннейшую растерянность и крайнюю нераспорядительность[10] и боявшийся утратить доверие Императора, надеялся таким образом прикрыть собственные промахи героизмом своих подчиненных; в этом же нуждался и Алексей Александрович, на котором, как на главном начальнике флота, лежала ответственность за неготовность его к войне[11]. Но на это же рассчитывала и вся остальная военно-морская бюрократия; не случайно чины Главного Морского Штаба развили в этом направлении, как свидетельствуют хранящиеся в Российском Государственном архиве Военно-морского флота документы, поистине бурную деятельность.

Надо сказать, что предложения о награждении за бой при Чемульпо пали на благодатную почву: ещё 1 февраля, под воздействием известий о потерях и повреждениях кораблей Тихоокеанской эскадры в первые дни войны, Император записал в дневнике: “досадно и больно за флот и за то мнение, которое может о нём составиться в России!”[12]. В этих условиях подвиг массового героизма, да ещё совершенный в первые же часы войны, как нельзя лучше подходил для воздействия в нужном направлении на народ и общество. Теперь уже трудно установить, являлось ли учреждение медали для участников боя при Чемульпо инициативой самого Императора, царствование которого было ознаменовано выпуском довольно большого числа медалей в память различных событий и юбилеев, или к этому его подтолкнул Великий Князь Алексей Александрович, встречи с которым в конце марта – начале апреля 1904 г. стали едва ли не ежедневными[13].

Во всяком случае, ход работ по изготовлению медали Великий Князь Георгий Михайлович, выдающийся нумизмат, которому был поручен её заказ, подробно изложил в письме от 5 июля 1904 г. именно Алексею Александровичу: “Ваше Императорское Высочество. В добавление к сообщенному мною Вам лично, спешу – для зависящих от Вашего Императорского Высочества распоряжений письменно изложить следующее. Государь Император Высочайше соизволил повелеть мне заказать на С.-Петербургском Монетном дворе проект серебряной медали в память боя “Варяга” и “Корейца” под Чемульпо – участникам этого боя для ношения на груди на ленте с изображением Андреевского флага. 10-го минувшего Апреля Государь Император соизволил удостоить Высочайшего одобрения исполненный художником Васютинским проект медали и Санкт-Петербургский Монетный Двор приступил к изготовлению штемпелей для нее. 5 июня Государь Император соизволил выразить мне Свою Высочайшую волю, чтобы было выбито по числу участников боя 697 экземпляров названной медали и чтобы все расходы но изготовлению ее были покрыты из военного фонда. В настоящее время медали изготовлены и 5 Июля всеподданнейше представлены мною Государю Императору согласно полученному мною повелению Его Величества. Расходы по изготовлению названной медали и штемпелей для нее, как уведомило Контору Моего Двора Управление Санкт-Петербургского Монетного Двора отношением от 15 Июня за № 18823, обошлись в 969 рублей, каковые деньги подлежат зачислению в государственные доходы по пар[аграфу] 24 в ст[атье] 2 – 249 руб. 98 коп. и ст[атье] 3 – 689 руб. 2 коп. сметы Особенной Канцелярии по Кредитной части. О сумме расходов по изготовлению лент для медалей я сочту долгом довести до сведения Вашего Императорского Высочества по представлении счета поставщиком Двора Его Императорского Величества Фокиным. Сердечно любящий Вас брат Георгий”[14]. Эта сумма составила 284 рубля[15]. Таким образом, изготовление медали обошлось в 1253 рубля.

С художественной точки зрения медаль трудно назвать удачной хотя бы потому, что документально точное и художественно выразительное изображение героических кораблей, выполненное выдающимся медальером А.Ф.Васютинским, оказалось на оборотной стороне медали, где его никто не мог видеть. Лицевая же сторона представляет собой довольно банальную композицию с надписью, выполненною малоподходящим для наградной медали шрифтом, причем трудно отделаться от ощущения, что выбор этой композиции достаточно случаен. Во всяком случае, совершенно не учитывалось, что при её ношении нижними чинами рядом окажутся сразу и Знак отличия Военного ордена, и его изображение.

Медаль была официально утверждена 5 июня 1904 г. и объявлена приказом по Морскому ведомству № 132 от июля того же года[16], а 12 июля первые ее экземпляры доставили в штаб Командующего сводным отрядом флотских экипажей в Санкт-Петербурге для выдачи награжденным, заступавшим в караул во дворец Генерал-адмирала Великого Князя Алексея Александровича[17].

Из справки о распределении команд обоих кораблей видно, что вся команда “Корейца” и 90 варяжцев были оставлены в Кронштадте, а из остальных: 235 человек оказались на Черноморском флоте, 50 – в Санкт-Петербургском экипаже, 100 – в порту Императора Александра III (Либава, ныне – Лиепая), 10 – в Ревеле (ныне – Таллин), 12 – в Каспийском экипаже в Баку, 3 – в Свеаборге; местонахождение около 10 человек не было к тому времени (9 июля 1904 г.) установлено[18]. В середине июля медали были отправлены по назначению и получены: в Свеаборге – 19 июля, в Ревеле – 24 июля, в порту Императора Александра III – 30 июля и на Черноморском флоте – 31 августа[19].

Публикации об этой медали обычно обходят стороной вопрос о её статусе. Действительно, серебряную медаль увеличенного по сравнению с медалями, чеканившимися в память военных событий, размера и надписью “За бой “Варяга” и “Корейца” при Чемульпо 27 января 1904 г.” на лицевой стороне трудно отнести к их числу, хотя в приказе прямо говорится об её учреждении “в память геройского подвига”. Подтверждением этого её статуса может служить следующий, несколько курьёзный документ: “В Главный Морской Штаб. Запасного комендора команды погибшего крейсера 1 го ранга “Варяг” Василия Капитоновича Козлова из крестьян Самарской губернии Николаевского уезда Нижне-Покровской волости дер[евни] Средней Покровки Прошение. 25 Декабря 1908 г. будучи в церкви Св. Тройцы на богослужении у меня пропали с груди знак отличия Военного ордена 4^й ст[епени] за № 97481 и серебряную медаль с надписью за бой Варяга и Корейца при Чемульпо 24 января 1904 года в бытность мою комендором на крейсере “Варяг”. Несмотря на розыски местной полиции таковые не отыскались. Знак Военного ордена 4^й ст[епени] за № 97481 я получил от Капитул Российских орденов безплатно а медаль мне указано получить из Главного Морского Штаба. Почему имею честь покорнейше просить Главный Морской Штаб выслать мне Серебряную медаль взамен пропавшей во время сильной давки в церкви на 1^й день Рождества Христова безплатно в виду моей несостоятельности по Адресу Оренбург Тройцкая улица дом Наследников Исаковой № 33^й. По поводу пропажи моих отличий составлен был своевременно полицейский протокол но лиц присвоивших не было найдено. Присем прилагаю удостоверение местной полицейской части г[орода] Оренбурга 1909 г. 8^го Апреля. Запасной комендор Василий Капитонов Козлов. Жительство имею в городе Оренбурге угол Тройцкой и Орской улиц дом наследников Исаковой”[20]. То, что за получением медали В.К.Козлова отправили в Главный Морской Штаб как раз и свидетельствует о том, что медаль в память боя при Чемульпо относится к категории учреждённых “в память войн и походов”, раздачей которых чинам армии и флота ведали Главный Штаб и Главный Морской Штаб соответственно, тогда как награждениями всеми знаками отличия, в число которых входили и медали с различными надписями (“за усердие”, “за храбрость” и прочими), ведал Капитул Орденов.

Что же касается В.К.Козлова, то ему ответили, что медаль “выслана быть не может, за неимением таковых”[21]. Возможно так оно и было, в списках Капитула Орденов отмечено довольно значительное число выдач бывшим матросам “Варяга” и “Корейца” дубликатов Знаков отличия Военного ордена взамен утраченных[22], а ведь зачастую медали носились на одной колодке с ними. Возможно к тому времени уже был распределён образовавшийся при раздаче медалей по непонятной причине излишек в 27 штук[23], а отобранных по суду и возвращённых в Главный Морской Штаб в наличии тоже не было. В то же время там как-то умели находить медали для отсылки взамен утраченных ветеранам завершившейся пятьдесят лет тому назад севастопольской обороны[24]. Складывается впечатление, что уже через пять лет о бое при Чемульпо и о его участниках военно-морская бюрократия просто не хотела вспоминать. Видимо не случайно ещё один участник боя – В.Кузмичев – предпочел заказать дубликаты утраченных Знака отличия и медали прямо на Монетном Дворе[25].

• Статьи о наградах императорской России.
• Подборка работ Евгения Лозовского о орденах России и медалях XIX века.

1. Орден Святого Александра.  
2. Орден Святого Георгия.
3. Орден Святого Владимира.
4. Российские ордена в царствование Павла I
5. Главная солдатская награда. 
6. "Награды за службу и выслугу"
7. "История одного заблуждения" (атрибуция "шефской" медали 1843 г)
8. "Суета вокруг портретов" ( медаль "В память 100- летия Московского университета)
9. "Вот такой анекдот" (сказ о том, как киевские полицейские трех министров озадачили)
10. Заметки о медали за бой при Чемульпо.
11. Учреждение, изготовления и выдача медали в память похода эскадры Рожественского.
12. Медаль в память русско-японской войны, история учреждения.
13. "Под покровом легенд и мифов" (некоторые вопросы награждений за Русско - японскую войну)
14. "Из различных источников"
15. К истории учреждения медали «За особые воинские заслуги»
16. "Награды Романовского юбилея" (Награды учрежденные к 300 летию Дома Романовых в 1913 г.)
17. "К истории учреждения медали в память двухсотлетия Гангутской победы"
18. "Чеканка Георгиевских крестов и медалей из желтого и белого металлов" (на С-Пб МД в 1917 году)
19. "По закону воинской чести" (к истории поощрений за спасение боевых знамен)
20. "Ордена корнета Оболенского" ("из песни слова не выкинешь" ....)
21. "Хотели как лучше, а получилось как всегда" ( к утверждению в 2000 году ордена Св. Георгия)