Поиск по сайту:

Кавалерственные дамы. Российские амазонки.

Игорь Калистратов, Юрий Курепин. Из сб. "Георгиевский архив" № 3. 2004 г.

Совсем юной решила отправиться на фронт Кира Башкирова, сменив форменное платье ученицы VI класса Виленского Мариинского высшего училища на солдатскую шинель. То же самое можно сказать и про другую юную «амазонку» - Екатерину Райскую. О них писали газеты и журналы в годы войны. Имя «кавалериста-девицы» Н. Дуровой знают многие. Её служба и случай награждения Знаком отличия Военного Ордена потому и известны широко, что являлись очень уж неординарными событиями. Однако, во время 2-й Отечественной войны подобных примеров были десятки. Так, например, в кубанской станице Роговской родилась Елена Чоба, получившая впоследствии от земляков знакомое прозвище - «кавалерист-девица».

По сведениям В. Бардадыма, собравшего материалы о ратной доблести кубанских казаков, имя Елены Чоба появилось в октябре 1914 г. на страницах газеты «Кубанские областные ведомости» в статье под заголовком «Доброволец-казачка», где сообщалось, что после призыва на службу мужа Елена ходатайствовала перед станичным обществом об отправке её на фронт. Просьбу уважили, так как исходила она от казачки, которая славилась как лихая наездница, а её ловкость и сила удивляли даже бывалых рубак. В г. Екатеринодаре Елена получила напутствие начальника Кубанской области генерал-лейтенанта Михаила Павловича Бабыча и свое новое «военное» имя - Михаил. 11 октября с очередным воинским эшелоном Елена отбыла на фронт. За доблестное участие в сражениях Чоба была награждена двумя Георгиевскими крестами, тремя медалями. В газете сообщалось также, что, как женщина, она отказалась от своих наград, оставив их при полковом знамени. После ранения она уехала на поправку в родную станицу, чтобы потом снова возвратиться на фронт. Только в 1918 г. вернулась она на Кубань, а там уже в разгаре война гражданская. Оберегаемая судьбой все четыре года мировой войны, она погибла на родине в смутное время междуусобицы.

Достаточно странная история связана с именем ещё одной героини - Клавдии Богачевой. Дело было так. 6 марта 1915 г. в 3-й гренадерский Перновский полк добровольцем был зачислен Богачев Николай Александрович. Из опросного листа, т.е. «личного дела солдата», следовало, что он из крестьян села Новоренного, Новоузенского уезда Самарской губернии. Крепкого, хотя и не высокого «парня» командование посчитало возможным зачислить в полк тяжелой отборной пехоты, о чем впоследствии не жалело, так как доброволец Богачев в скором времени смог проявить себя в ратном деле.

За отличие, оказанное в бою 20-го апреля 1915 г., Богачев был награжден Георгиевской медалью 4 ст. № 299694, а за разведку 12-го ноября 1915 г. - Георгиевским крестом 4 ст. № 148904 и переименован в ефрейторы. Более подробное описание подвигов гренадера сохранилось в выписке из приказа по полку: «В бою ночью на 20 апреля у д. Рудники, вызвавшись подносить патроны несмотря на сильный ружейный и артиллерийский огонь, все время на освещенной пожаром, прожекторами и ракетами местности подносил патроны, когда в них была чрезвычайная надобность ввиду возложенной на роту задачи - вести самый сильный огонь, чтобы отвлечь внимание и силы неприятеля от Лопушино, где наши войска выбивали противника из занимаемых им окопов. Тем самым он дал возможность развивать сильнейший огонь по противнику, и, главное, подносил патроны в то время, когда никто не брался за это дело вследствие грозящей почти неминуемой гибели... » И далее: «Вызвавшись охотником в разведку, высланную 12 ноября 1915 г. южнее озера Колдычева с целью захвата пленных, первым бросился на шедший неприятельский дозор и, захватив первого попавшегося, обезоружил его...»

Примечательна последняя запись в «Опросном листе» гренадера Богачева: «При медицинском осмотре оказался девицей... Клавдией Алексеевной Богачевой и исключен из списков полка 20 марта 1916 г.». Солдатская служба закончилась, но Клавдия Богачева через несколько месяцев вернулась на фронт уже в качестве сестры милосердия, оставаясь таковой до начала 1918 г. В последующем жила в Москве, где и скончалась в 1961 г. Похоронена на Ваганьковском кладбище под фамилией мужа - Гриневич.

Различные причины побуждали женщин стать воительницами. Авантюризм, жажда приключений и новых ощущений наряду с патриотизмом и желанием внести свой вклад в общее дело занимали не последнее место. Именно такой вывод можно сделать, познакомившись с историей Марии Владиславовны Михно. Михно (урожденная Лысова) происходила из семьи дворян пензенской губернии. О довоенной её жизни практически ничего не известно. В начале войны она похоронила мужа, который был смертельно ранен и скончался на её руках. После этого Мария Михно обратилась к Шефу 3-го гусарского Елисаветградского ЕИВ Великой княжны Ольги Николаевны полка и императрице Александре Федоровне с просьбой назначить её в полк добровольцем. Просьба была удовлетворена и Мария Владиславовна была зачислена в гусары под именем Андрея Михно. По воспоминаниям сослуживцев, отличалась необыкновенной храбростью, сама вызывалась на опасные предприятия. За одну из разведок, из которой ей пришлось выносить раненого офицера, Мария Михно была награждена Георгиевским крестом 4 ст. с производством в унтер-офицеры.

Естественно, присутствие молодой женщины, переодетой гусаром, очень смущало офицеров и солдат, которые, к тому же, не любили ходить с ней в разведку: «Шалая баба, лезет вперед без всякого толка, а отставать от неё как-то неловко» - говорили они. Кстати, именно этот психологический фактор попытались использовать в 1917 г. при формировании знаменитого женского батальона смерти под командой Марии Бочкаревой, но в условиях полного морального разложения армии он уже не смог сыграть отводимой ему роли. А Мария Михно отличилась в боевых делах ещё не раз. В частности, зимой 15 / 16 гг. вместе с партизанским отрядом поручика Хмелевского принимала участие в разгроме германского сторожевого поста, за что была награждена Георгиевским крестом 3 ст. За подвиги, всегда сопряженные с опасностью для жизни, отмечена она была также и Георгиевскими медалями.

Сослуживцы отмечали некоторую экзальтированность этой женщины, без чего, впрочем, она и не смогла бы, наверное, приноровиться к военной жизни, прижиться в полку. «Ей чрезвычайно нравилась мужская одежда, главным образом потому, что в ней было много карманов. В них она носила целый арсенал всевозможных вещей: два револьвера, яд на случай пленения, перочинный нож и несколько связок ключей на длинных цепочках... Лицо её огрубело и трудно было отличить Марию Владиславовну от обыкновенного солдата». Последующая жизнь Марии Михно (позже - Захарченко), начавшаяся после отъезда из армии в 1917 г., похожа на невероятный калейдоскоп различного рода событий, авантюр, путешествий, открытой и тайной борьбы с большевистской властью. После окончания гражданской войны, в которой она принимала самое активное участие, деятельная боевая натура Марии Владиславовны не могла успокоиться. Оставаясь непримиримым врагом Советов, она до 1927 г. вела активную, в том числе и террористическую, антисоветскую деятельность, пока, наконец, не была выслежена ОГПУ и смертельно ранена в перестрелке.

Так закончилась бурная жизнь этой удивительной женщины. Странно, что по каким-то причинам не получили широкой огласки георгиевские награждения "российских амазонок" случившиеся в годы Крымской, Русско-турецкой и Русско-японской войн. О том, что такие истории имели место известно, но, в основном, не из архивных источников, а из газет и журналов, то есть на уровне "слухов". Так например, Харитина Верхозина из деревни Пестеревой Сычёвской волости Курганского уезда вышла замуж за Якова Короткевича, находилась с мужем, служившем в 13-м Восточно-сибирском стрелковом полку, в осаждённом Порт-Артуре. Погибла 03.10.04 г., была награждена Знаком отличия Военного Ордена 4 ст. Воскресенская Вера Николаевна (урождённая Ростовцева), из военной дворянской семьи, родилась в г. Саратове в 1873 г. Окончила Дворянский институт в С-Петербурге. По непроверенным данным (журнал "Волга" №1,1994 г.) во время обороны Порт-Артура была награждена Знаками отличия нескольких степеней. В годы 1 Мировой была сестрой-хозяйкой в офицерском госпитале, впоследствии до 87 лет работала медсестрой в г. Саратове. Умерла Вера Николаевна в 1966 г, кресты были сданы в местный музей.

Смолко Елена Михайловна участвовала с Амурским казачьим полком в Китайском походе, была 4 раза ранена. Во время Русско-японской войны поступила добровольцем-переводчиком в 3-ю сотню 2-го Нерчинского казачьего полка, была ранена в районе Фуензяпуза. После войны служила в 320-м Чембарском пехотном полку. Сведений о наградах нет. (Тонконогов И. А. "Наши казаки на Дальнем Востоке" 1907г., с.67-68).

В самом начале русско-японской войны на имя военного министра подала прошение с просьбой зачислить её волонтёром в действующую армию Мария Петровна Пуссен. В нём она сообщала, что умеет владеть оружием, неплохо держится в седле и, что «если, паче чаяния, ... получу отказ, не задумываясь, я еду на Дальний Восток на свои средства. Работы там хватит на всех. Не смогу ехать строевым солдатом, поеду кашеваром, да и, кроме того, я значусь в списках сестёр милосердия ...Я хочу доказать, что и в строю, под огнём, женщина может принести пользу своей родине». В 1904г. 19-летняя "г-жа Петрова", движимая патриотическими чуствами, также пожелала отправиться в действующую армию волонтёром. Со стрелковым полком она добралась из Саратова до Байкала, затем, на свои средства, до Харбина. В строй её, однако, не взяли, но настойчивая девушка получила разрешение поступить в местный Красный Крест.

Несомненно, только архивная работа поможет открыть новые имена, проверить "слухи", сделав или не сделав их фактами. Одним из примеров такой работы является любопытная история Евгении Брытовой (Александр Воинов), разысканная в архиве В.А. Дуровым. В годы Крымской войны Брытова, кстати являвшаяся дочерью Шамиля, в составе Грузинского гренадёрского полка принимала участие в обороне Севастополя и была удостоена Знака отличия Военного Ордена № 5702.

В военно-исторической и краеведческой литературе, журнальных и интернет статьях часто можно встретить имена и других «русских амазонок», краткие сведения о их жизни и боевых подвигах. К сожалению, не всегда удается документально проверить эти разрозненные сообщения, дополнить их или уточнить, поэтому автор допускает, что приведенные ниже сведения о женщинах - кавалерах Георгиевского креста или медали, и без того краткие, могут содержать некоторые неточности. Но лучше что-то, чем ничего. Итак:

Воронцова Евгения (17 лет) доброволец 3-го Сибирского стр. полка, геройски погибла у озера Нарочь в марте 1916 г., награждена (?), описание её подвига занесено в журнал военных действий дивизии.

Кокурина?, 1897 г.р., из г. Коврова, награждена Георгиевскими крестами 4 и 3 ст.

Комарова Наталья, из семьи уральских казаков, кавалерист, награждена Георгиевским крестом 4 ст.

Красильникова Анна Александровна (Анатолий Красильников), охотник 205 пех.Шемахиноского полка, награждена Георгиевским крестом 4 ст. № 16602 (ноябрь 1914 г.).

Круликовская Татьяна, доброволец 74 пех. Ставропольского полка, награждена Георгиевской медалью 4 ст. № 727301 - «5 и 6 сентября 1915 г. в бою у д. Дядьковичи под Сатиевым, находясь впереди наступающих в команде разведчиков, ноднократно доставляла донесения командиру полка, несмотря на артиллерийский и пулеметный огонь». (Пр. 9 А. № 27, от 24.01.16 г.)

Кузьменко ?, награждена Георгиевским крестом 4 ст.

Курпьева Мария, летчик, за удачную разведку награждена Георгиевским крестом 4 ст. (газ. «Русское слово», март 1915г.)

Линевская Екатерина (Иван Соловьев ); до войны работала на чулочной фабрике в г. Вологде. В сражении контужена в голову, награждена Георгиевским крестом 4 ст.

Морозова Екатерина, 1886 г.р., из Вятской губернии, награждена Георгиевским крестом 4 ст.

Николаева Мария, награждена Георгиевским крестом 4 ст. и Георгиевской медалью 4 ст., в 1917 г. произведена в прапорщики.

Пальшина Антонина Тихоновна (Антон Пальшин),1897 г.р., служила в 75 пех. Севастопольском полку. Была награждена Георгиевскими крестами 4 и 3 ст., Георгиевскими медалями 4 и 3 ст. Г.м. 3 ст. № 68991 - «16 октября 1915 г. в бою у д. Вильбичи, вызвавшись охотником под сильным огнем неприятельской тяжелой артиллерии, самоотверженно, с явной опасностью, без помощи посторонних лиц перевязала 7 нижних чинов тяжело раненых разрывом снаряда и отвела их до прибытия санитаров в безопасное место» (Пр. 9 А. № 27, от 24.01.16г.)

Румянцева Нина, 1899 г.р., ранена осколком в плечо, награждена Георгиевским крестом 4 ст.

Селиванова Мария, 1898 г.р., из Тульской губернии, награждена Георгиевским крестом 4 ст.

Терехова Ольга, из Тамбова, с 1914 г. на Юго-Западном фронте, награждена Георгиевскими крестами 4 и 3 ст.

Тополь Евгения Петровна, баронесса (Коркин Е.П.), 3 раза ранена, награждена Георгиевским крестом 4 ст., представлена к крестам 3 и 2 ст. (Сведения из экспозиции Музея Современной Истории, г. Москва).

Чернявская Евдокия Карловна (Иосиф Глущенко), рядовой 75 пех. Севастопольского полка, награждена Георгиевским крестом 4 ст. (Пр. 8 А № 861. от 12.11.15 г.) и Георгиевской медалью 4 ст. № 727302 ( Пр.9А№27,от24.01.16г.)

Шидловская Ольга, гусар 4 Мариупольского гусарского полка,

Этот список, как мы уже отмечали, не является исчерпывающим. Уместно отметить также, что ни одна из женщин - Георгиевских кавалеров не имела всех четырех степеней этого знака отличия, по крайней мере, документально подтвердить обратное авторы не смогли. Даже в случае с Марией Бочкаревой - легендарным командиром женского батальона. Думается, что приписанный ей журналистами полный бант является, скорее всего, выдумкой в расчете на больший интерес к этой героине российской истории.

Завершая рассказ о женщинах-воинах в русской армии периода 1-й Мировой войны, необходимо отметить то неоднозначное отношение к подобным примерам, которое возникает по поводу любого необычного события. С одной стороны, любой случай проявления женской воинственности преподносился пропагандой как пример высокого боевого духа россиян, пример самопожертвования во имя Родины. С другой стороны, он мог преподноситься журналистами как забавный, необычный эпизод, курьез, привлекавший внимание читателей. Был и третий, резко отрицательный взгляд на присутствие в рядах армии женщин. Это и понятно, так как не было подобной традиции, а отдельные эпизоды (та же Н. Дурова), были из ряда вон выходящими. К тому же, иногда, как в случае с Михно-Захарченко, некоторые дамочки, пользуясь высокой протекцией, доставляли массу неудобств командованию и сослуживцам, вносили, так сказать, ненужный ажиотаж в тяжелую, но размеренную жизнь военной части. Видимо, один из представителей этой третьей точки зрения и опубликовал в «Ниве» гневную заметку, главный смысл которой заключается в утверждении - женщине на передовых позициях не место. Обращаясь к ним, автор пишет: «...Уходя туда, где вы не нужны, ради тщеславия, из легкомыслия и жажды ощущений, вы поступаете не патриотично, лишая нас заслуженного после великой борьбы отдыха. Место женщины на войне только одно - жрицы милосердия и любви к страдающему человечеству. Кто может и в силах - бери на себя этот крест, слабых и связанных никто винить не смеет, им найдется при добром желании всегда работа дома ».

Раздел: Статьи о наградах императорской России.

Игорь Калистратов "Георгиевский архив", Екатеринбург 2002 - 2004 гг.

Избранные статьи о подвигах Георгиевских кавалеров: